Что такое паранойя: симптомы и признаки

Паранойя – что это за болезнь, как она влияет на жизнь человека и окружающих его людей. В чем актуальность проблемы? Какие основные причины и признаки паранойи, на чем основана ее дифференциальная диагностика? Возможно ли ее эффективное лечение этого заболевания? Ответы на эти вопросы предлагает Главный врач медицинского , практикующий психиатр, психиатр-нарколог и психотерапевт Владислав Сипович.

Что такое паранойя и насколько ее проблема актуальна?

Паранойя в переводе с греческого дословно означает «рядом с умом», что можно расценивать как отклонение от нормального мышления в сторону гиперболизации собственной личности и продуцируемых ею идей с сохранением логики суждений. Человек фактически сохраняет способность рассуждать, но все его мысли направлены исключительно на доказательство своей значимости и признание обществом его сверхценных идей. При этом самокритичность практически отсутствует, зато критическое отношение к людям, не разделяющим представлений об исключительности самого больного, буквально зашкаливает.

Паранойя – это редко встречающийся вид хронического психического расстройства, развивающегося в основном у людей, достигших зрелого возраста. Согласно статистическим данным среди пациентов, проходящих лечение в психиатрических стационарах, доля больных паранойей составляет всего 0,5-1%, а среди всех психических расстройств 2-4%. Возможно, столь низкая статистика обусловлена низким выявлением, что в свою очередь связано как с трудностью дифференциальной диагностики, так и с непризнанием пациентом его болезненного состояния и сохранением способности интегрироваться и функционировать в обществе. Параноик – это личность, которая убеждена в ценности своих идей и предвзятом отношении окружающих. Попытки доказать нерациональность и нереальность выдвигаемых параноиком мыслей вызывают лишь озлобление, недоверие, враждебность и даже агрессивность не только к посторонним, но и самим близким людям, а также к пытающимся помочь специалистам. Установление контакта с таким пациентом чрезвычайно затруднено и требует на начальном этапе частичного признания сверхценности и уникальности даже самых бредовых идей. Паранойя – болезнь, имеющая такие особенности, как: • Постепенность развития без усугубления патологической динамики симптомов и без нарастания изменений личности. На практике это означает отсутствие апатии, снижения жизненных сил, абулии (потери воли и мотивации). Нервный и энергетический потенциал больного остается неизменно высоким, направленным на достижение цели, а внутренняя неудовлетворенность находит выход в конфликте с окружающим миром и борьбе с мнимой несправедливостью. • Логическая обоснованность и системность ложных идей, которую практически невозможно опровергнуть. На все возражения есть выглядящие вполне логические антитезы. • Тема идей обычно отличается мононаправленностью, т.е. касается определенной сферы познания и деятельности общества. Классический пример – графомания, когда человек единожды добившись опубликования его стихов или рассказа, начинает считать себя выдающимся и непревзойденным поэтом или писателем. Постоянные отказы издательств публиковать его «шедевры», воспринимаются как происки завистников, непрофессионализм и предвзятость редакторов, издателей и прочее. Доказать несостоятельность притязаний параноика практически невозможно, т.к. он воспринимает критику как личное оскорбление и реагирует крайне враждебно. Переключение на другую тему нехарактерно, больной упорно добивается своей цели и атакует разные издательства до бесконечности. Все эти хождения по мукам длятся годами и десятилетиями, вызывая крайнюю озлобленность и враждебность ко всему миру. • Отсутствие галлюцинаций, т.е. искажений в восприятии действительности. Кстати, у специалистов нет единого мнения по этому поводу, многие источники признают существование различного вида иллюзий у параноиков, но обычно эти симптомы наблюдается у сочетанных психических расстройств, например, подобный паранойе бред у шизофреников. К классической «чистой» паранойе эти явления не имеют отношения. • Последовательное и, в общем, предсказуемое поведение, основанное на формальной связи множества реальных элементов с ложными представлениями параноика.

Для больного паранойей характерна крайняя подозрительность, обвинение в своих неудачах мнимых врагов и склонность к конструированию в своем воображении теории заговора против него. Актуальность проблемы в том, что один параноик может усложнить жизнь множества людей, включая не только самых близких, но и тех, к кому он обращается со своими «прожектами». В круг интересов параноика входят чиновники, профильные специалисты, литераторы, режиссеры, продюсеры, публичные личности, судебные органы и др. Полученные отказы в удовлетворении запросов и логические объяснения не останавливают параноика, а только усиливают его настойчивость. Иногда он превращается в маниакального преследователя и может даже опуститься до физического насилия над отказавшими ему в протекции лицам.

Симптомы

Паранойя — тяжелое состояние, сопровождающегося патологической манией преследования, возникающей у параноика из-за недоверия и ожидания угрозы от окружающих людей. Простыми словами — это, развитие бреда величия, возникающего у человека при появлении сверхценных или бредовых идей, связанных с уверенностью в собственной исключительности и наличии уникальных, недооцененных окружающими людьми, способностей.

Первые симптомы параноидального расстройства личности проявляются у ребенка в возрасте 7-10 лет и связаны с развитием излишней подозрительности и значительной переоценки своих физических или умственных способностей. Страдающие такой патологией дети пренебрежительно относятся к окружающим их людям, практически не имеют друзей, конфликтуют с учителями, отличаются злопамятностью и обидчивостью.

С возрастом симптомы заболевания обостряются, достигая своего пика к 30-35 годам жизни человека. В этом возрасте у больного постепенно формируются сверхценные идеи, связанные с обстоятельствами его жизни, а любая критика воспринимается как чувство зависти и провоцирует агрессивную реакцию.

Развиваясь, паранойя проявляется:

ригидностью психики и развитием устойчивого «черно-белого» мышления;
склонностью воспринимать недружелюбные или нейтральные действия окружающих людей как потенциально враждебные;
уверенностью в том, что окружающие постоянно хотят использовать больного в своих целях, воспользовавшись его имуществом, результатами физического или умственного труда;
патологической ревностью и уверенностью в неверности своего партнера, несмотря на отсутствие доказательств измены.
чрезмерным высокомерием и обидчивостью к критике окружающих.

В любых действиях окружающих, в том числе и выполненных случайно. Параноик во всем пытается найти злой умысел, например, считая, что коллеги сознательно вступили в сговор, чтобы помешать его продвижению по службе, а соседи занимаются ремонтом дома только для того, чтобы заставить его покинуть свое жилище.

Такая уверенность становится причиной постоянных ссор и конфликтов, а нетерпимость, неадекватность и воинственность параноика заставляют его обращаться с жалобами на мнимых врагов в разнообразные инстанции, провоцируя бесконечные судебные разбирательства.

Критику параноики воспринимают очень тяжело. Также они не умеют прощать любую, даже случайно нанесенную обиду. Вымышленный или реальный незначительный ущерб становится для таких больных причиной для длительного, затяжного конфликта, заставляя обидчика неоднократно извиняться. Неуважительное отношение для параноика – это основание для внезапной вспышки неконтролируемого гнева, немедленной контратаки или тщательного планирования планов мести.

Больные с параноидальным расстройством склонны к предрассудкам, приписывая окружающим отрицательные намерения, появляющиеся в их собственных фантазиях. Предвзято относясь к сбору информации им удается построить собственную логическую и непротиворечивую картину происходящего, исключая из нее нежелательные для себя моменты.

Постепенно трансформируясь в персекуторный бред или бред величия, созданные параноиком идеи заставляют его верить в собственную уникальность и наличие выдающихся способностей (художественных, умственных, актерских) реализации которых мешает злой умысел и зависть окружающих, специально не читающих его произведения или отказывающих в кинороли.

Больной паранойей считает, что за ним постоянно следят, желая причинить вред, при этом наличие бреда величия мешает ему поделиться своими подозрениями, заставляя скрывая свою бредовую систему даже от самых близких родственников.

Эмоциональный фон у таких людей скуден и однообразен, а преобладающими эмоциями считаются гнев, раздражение, возмущение, разочарование и недовольство. Эмпатия, отзывчивость и чувство юмора у параноиков очень слабо выражены или полностью отсутствуют. Для таких людей характерно пренебрежительное отношение к слабости окружающих и восхищение силой и властью.

В тяжелых случаях страдающей паранойей человек увольняется с работы для того, чтобы контролировать действие супруга, воплощать в жизнь свои «сверхидеи» или добиваться справедливости в судебных инстанциях.

На чем основана дифференциальная диагностика паранойи?

Если ранее в классической психиатрии паранойя долгое время рассматривалась как самостоятельное заболевание, то согласно современной международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) ее не выделяют в отдельную рубрику, а относят к подрубрике бредового расстройства. Паранойю следует дифференцировать с подобным ей параноидным (параноидальным) изменением личности. Последнее часто сопровождает многие психические расстройства, в частности, шизофрению, парафрению, социальные фобии, тревожные расстройства, посттравматические стрессовые и пограничные состояния, алкогольные психозы. Отличие паранойи от параноидных расстройств личности (далее ПРЛ): • Для паранойи характерно следование одной идее, например, если параноик убежден, что сосед ему вредит, то он не будет с ним общаться, сохраняя коммуникацию с другим окружением. Враждебное и агрессивное отношение к определенным людям развивается при непризнании ими сверхценных идей больного и при критических высказываниях в его адрес. При параноидальном расстройстве на первый план выходит недоверие ко всем и ко всему, объектами искаженных представлений могут быть коллеги, ЦРУ, ФСБ и весь мир. При этом наличие начальной сверхценной идеи совершенно не обязательно. • Паранойя всегда отличается последовательно выстроенной и логически связанной системой представлений, в основе которой лежит принятие какой-нибудь идеи как аксиомы, не требующей доказательств. В остальном же мышление сохраняет свою рациональность и позволяет параноикам нормально существовать и функционировать в обществе. Друзей они обычно не заводят, но семейные отношения могут иметь. При ПРЛ бредовые идеи имеют несистематизированный и непоследовательный характер. • При паранойе отсутствуют галлюцинации или иллюзии. Для параноидного расстройства характерно искаженное восприятие действительности. • Параноидальные расстройства встречаются намного чаще, чем паранойя. Например, в США около 2-4% населения страдают более или менее выраженными расстройствами психики параноидного типа. Это связано с тем, что само понятие ПРЛ более широкое и включает в себя саму паранойю, эндогенные (параноидная шизофрения) и экзогенные (спровоцированные стрессом, необычной ситуацией и т.п.) параноидные психозы. • При ПРЛ наблюдается прогрессирующее изменение личности, которое может привести к полной дезорганизации мышления, что не характерно для классической паранойи с сохранением структурированности, последовательности и логики мыслительных процессов. • Причина паранойи не известна. Существуют лишь гипотезы о генетической предрасположенности, но сам ген, отвечающий за ее развитие, не найден. Внешним триггером, запускающим психопатологический процесс, может быть любое событие, выявить которое чрезвычайно трудно. К развитию же параноидного расстройства предрасполагает целый ряд факторов. В их числе шизофрения и бредовые расстройства у близких родственников, проблемы воспитания в семье с применением насилия, тоталитаризма и повышенной опеки родителей, а также ограничение общения в связи с физическими дефектами или болезнью. Фактически, параноидное расстройство формируется как гипертрофированный инстинкт самосохранения, что приводит к замкнутости, патологической подозрительности и недоверию к близкому и дальнему окружению, постоянной готовности защищаться от враждебных, вредоносных лиц и событий. Кроме того, преходящее подобное паранойе расстройство могут вызвать галлюциногены, амфетамины, алкоголь и другие химические вещества. Дифференцировать паранойю от параноидного расстройства может только опытный специалист. Тем более, что полной ясности в этом вопросе в психиатрии не существует. Важность проблемы в том, что от природы психического расстройства зависит выбор эффективного способа его лечения.

Причины возникновения

Паранойя – это, простыми словами, тяжелая форма психоза, сочетающая в себе нелогичные и бредовые идеи, свойственные психическим отклонениям при сохранении нормального способа мышления, эмоционального фона и умственных способностей.

Возникать такая патология может как в детстве, так и в возрасте 25-30 лет, а точные причины ее развития специалистами на данный момент не установлены. Существует несколько теорий развития параноидального расстройства личности:

Эволюционная теория

Сторонники данной концепции называют заболевание результатом сложившегося в течение длительного времени устойчивого поведения, связанного со способностью к выживанию, присущей всем представителям животного мира. Сторонники данной теории определили этот принцип для человека как «выживает сильнейший», где необходимо четко разделять понятия «черного» и «белого», «своих и чужих». Эта концепция и определяет свойственную для параноика склонность к озлобленности и недоверию к окружающим, вызывающим у него опасения за свою жизнь.

Наследственная теория

В попытках объяснить развитие параноидального расстройства личности ученые неоднократно проводили исследования близнецов, установив в результате, что паранойя в равной степени присуща каждому из них.

Механизм развития параноидальных черт учеными пока не установлен, но специалисты предполагают, что болезнь в большей степени свойственна людям, родственники которых ранее страдали шизофренией.

Психологическая теория

Специалисты психиатрии связывают развитие паранойи:

с унижениями и физическими наказаниями, с которым больной сталкивался в детстве;
с жизнью в семье с излишне требовательными родителями;
с материнской или отцовской гиперопекой.

Согласной этой теории, основной причиной развития параноидального расстройства является подорванное в раннем детстве доверие больного к своим родителям, постепенно трансформирующееся в недоверие и подозрительность ко всем окружающим людям.

Медицинские концепции развития заболевания

С медицинской точки зрения считается, что появление паранойи связано с нарушением белкового обмена в головном мозге, спровоцированного как патологическими изменениями, так и неблагоприятными (стрессовыми) жизненными ситуациями.

Так параноидальное расстройство личности может возникать по причине:

развития депрессивного состояния;
низкой самооценки;
сильных переживаний;
чувства одиночества и вынужденной изоляции от социума;
приема лекарственных препаратов;
злоупотребления алкоголем, наркотическими или психотропными веществами;
болезни Альцгеймера или Паркинсона;
в результате перенесенного ранее инсульта, эпилепсии или энцефалопатии.

Бредовые идеи, возникающие у больного, тесно связаны с его характером и типом личности. Его система ценностей не совпадает с реальным миром, из-за чего возникает конфликт с окружающими, вызывающий у параноика уверенность в том, что вокруг него живут враги, постоянно плетущие интриги.

Основным желанием больного является достижения значимого места в обществе, но настойчивость и агрессивные действия не только не помогает параноику, но и отталкивает его от окружающего социума, приводя к полной изоляции от общества и погружению в свой внутренний мир.

Какие существуют виды паранойи?

Классификация отдельных видов паранойи базируется в основном на превалирующей идее-фикс. В зависимости от этого выделяют такие наиболее часто встречаемые формы паранойи: • Инволюционная паранойя, развивающаяся в зрелом возрасте 45-60 лет, у женщин часто совпадающем с климактерическим периодом. Для нее характерен систематизированный бред преследования, ревности, реже величия. Начало обычно острое, течение длительное, лечение стационарное. • Паранойя величия, или мегаломанная с идеями реформаторства общества, науки и искусства, а также изобретательства и «великих» открытий. • Паранойя ревности зиждется на догме супружеской неверности или партнерской измены. Причем измена не нуждается в фиксации и доказательстве, а принимается как аксиома. Никакие доводы второй половины не способны поколебать уверенность патологического ревнивца в его правоте. Вначале больной обвиняет партнера в кокетстве, желании привлечь внимание лиц противоположного пола, развязном поведении, бесстыдном прижимании во время танца и даже в стыдливой реакции на комплименты. Так продолжается несколько лет, после чего подозрения перерастают в твердую уверенность в измене. • Религиозная форма, развивающаяся на фоне религиозных убеждений. • Эротическая паранойя, при которой основным содержанием бредовых идей являются эротические фантазии. Развивается в основном у женщин в период от 40 до 50 лет. • Персекуторная форма – паранойя с систематизированным бредом преследования. • Сенильная паранойя старческого возраста, часто совпадающая со старческой деменцией, болезнью Альцгеймера, Паркинсона и другими дегенеративными заболеваниями головного мозга. • Алкогольная паранойя, представляющая собой хронический психоз, вызванный алкогольной энцефалопатией. Чаще всего возникает у мужчин и проявляется бредом ревности и/или преследования. Выделяют и другие виды паранойи, например, с бредовыми идеями жалобщика или гипнотического очарования, но они встречаются намного реже.

Как лечится болезнь паранойя в психологии?

Лечением паранойи занимается врач-психиатр. Основной метод лечения — медикаментозный. Группы препаратов, которые может использовать врач:

нейролептики — препараты, которые блокируют рецепторы к дофамину. Простыми словами, они тормозят развитие бредовых идей, за счет снижения химической активности головного мозга;
транквилизаторы — снижают тревогу при паранойе преследования;
антидепрессанты — нормализуют настроение, если паранойе сопутствует выраженная депрессия.

Лекарства врач назначает индивидуально — каждый препарат обладает сразу несколькими эффектами, и благодаря опыту грамотный психиатр может быстро подобрать адекватную терапию. Подробнее о лечении паранойи.

Прогноз заболевания зависит от характера человека и его готовности идти на контакт. Паранойя — заболевание, которое склоно к затяжному течению. Но это не значит, что с ней нельзя справиться. При соблюдении рекомендаций лечащего врача вполне реально снизить выраженность симптомов или вовсе избавиться от них.

Какие основные признаки паранойи и ее клиническая картина?

К основным симптомам паранойи можно отнести такие психические проявления, как: • Наличие сверхценных идей, которые становятся идеями фикс и преследуют больного на протяжении всей жизни. При этом параноики максимально настойчивы, тратят все свои силы и финансы на доказательство важности своего изобретения, открытия или способа реформирования общества. В литературе описан случай, когда человек из Владивостока «открыл» новый способ рыбного промысла с учетом расположения звезд. Он приехал в Москву, обивал пороги различных инстанций, которые постепенно стали его игнорировать, опустился и даже ночевал на вокзалах. При этом судьба брошенной во Владивостоке семьи – родителей, жены и детей его совершенно не волновала. • Переоценка роли собственной личности, приводящая к мании величия или преследования. В первом случае больной считает себя способным облагодетельствовать все человечество, а во втором, что все силы мира направлены против него. Например, соседская собака лает из-за того, что соседи дразнят ее назло ему, мартовские кошки орут специально, чтобы помешать ему спать, дети во дворе шумят для того, чтобы его позлить и т.д. • Патологическая подозрительность, при которой человек во всем видит происки врагов и недоброжелателей. Даже самые незначительные события он связывает в выстроенную им теорию заговора против себя. Все это сопровождается мнительностью, злопамятностью, мстительностью, неадекватной оценкой критики и полным отсутствием критического отношения к собственным действиям. Больной не воспринимает чужое мнение, доказывать ошибочность и несостоятельность его идей бесполезно. Параноик убежден, что все вокруг хотят ему навредить, отобрать имущество, преуменьшить заслуги, эксплуатируют его и пытаются манипулировать им в собственных интересах. В результате формируется враждебное отношение ко всем окружающим, которое при приступе острой паранойи может переходить в агрессивные действия и делать больного опасным даже для самых близких людей. • Крайняя восприимчивость к стрессовым ситуациям. Состояние аффекта длится долго и при любом воспоминании о нем «оживает с новой силой. Даже если параноик и не показывает свои эмоции, то лишь с прицелом на будущую месть, т.к. он не прощает обиды. Собственные неудачи, допущенные промахи переживаются очень остро из-за уязвленного самолюбия. Параноики крайне честолюбивы, отличаются заносчивостью и склонностью к переоценке своих способностей и достижений.

Че отличается паранойя от параноидальных расстройств

Как уже было выяснено, паранойя и параноидальные расстройства это разные заболевания. Какие симптомы паранойи помогут отличить ее от иных заболеваний? Вот некоторые примеры:

При паранойе наблюдается одна навязчивая идея и мысль. Например, вам кажется, что ваш коллега по работе хочет вас подставить. Поэтому все рабочие моменты сопровождаются этой единственной мыслью. При расстройствах кажется, что все люди вокруг хотят вас подставить и обмануть. То есть наблюдается масштабный характер проявления заболевания;
Сама паранойя очень логична и последовательна. То есть пациент выстраивает достаточно аргументированную последовательность и причинно-следственные связи между бредовой идеей и окружающими обстоятельствами. Расстройства бредового типа не имеют логики и взаимосвязи с событиями;
Паранойя не предполагает возникновение каких-либо галлюцинаций и реальных искажений действительности. При расстройствах наблюдаются бред и галлюцинации совместно.

Какие основные способы лечения паранойи и как следует себя вести окружающим при приступе паранойи?

Паранойя – это психиатрическое заболевание, лечить которое очень трудно. Объясняется это тем, что из-за своей сверхъестественной подозрительности, больной никому и ничему не доверяет, распространяя свои подозрения на доктора и назначаемые им препараты. Психотерапию он воспринимает как еще одну попытку манипуляции его сознанием. Кроме того, параноик категорически отрицает болезненность своего состояния, а близкие, доказывающие необходимость лечения переводятся параноиком в категорию «врагов». Необходимость лечения становиться особенно острой, если человек перестает быть социализированным, что проявляется готовностью изолироваться от «преследующего» его общества или даже нападать на вредоносный по его убеждению объект. Такой переход от пассивного течения болезни в активную фазу является показанием для стационарного лечения. При приступе паранойи необходимо вызвать скорую помощь, причем незаметно для больного. До приезда специализированной бригады ни в коем случае не перечить больному, принять его позицию и даже слегка подыграть. Не пытайтесь что-то доказывать или взывать к здравому смыслу. Это бесполезно и даже опасно, так как бред параноика не поддается коррекции. Если прибывшие специалисты не могут купировать приступ и снять психоэмоциональное напряжение на месте, больного госпитализируют. При хроническом течении паранойи показано амбулаторное комплексное лечение, основным элементом которого является медикаментозная терапия с применением нейролептиков антибредового действия. Их действие направлено на нормализацию обмена нейромедиаторов и блокировку возбуждения нервных центров, отвечающих за симптомы паранойи. Назначение других фармакологических препаратов имеет симптоматический характер и направлено на устранение превалирующих у конкретного больного симптомов паранойи. Например, антидепрессанты применяются для снятия депрессивных настроений, транквилизаторы – для устранения страха и тревоги, снотворные – для нормализации сна. Дополнительным и важным направлением комплексного лечения паранойи является психотерапия. Она направлена прежде всего на восстановление социализации и устранение элементов нерационального поведения у больных паранойей.

На первом этапе лечения главным установить контакт и доверительные отношения с больным. Добиться этого чрезвычайно трудно, но возможно. Если больной сам решил лечиться и правильно оценивает свое состояние – это уже половина успеха в избавлении от паранойи. К сожалению такое развитие ситуации наблюдается редко. Большинство таких пациентов остаются вне зоны внимания психиатров и психотерапевтов (в чем разница между психиатром и психотерапевтом) долгое время, иногда в течение десятилетий. Если же при обострении наступают ситуации, опасные для жизни самого больного (аутоагрессия) и/или его окружения, то только тогда начинается лечение, как правило в стационарных условиях. Выбор препаратов, как и психотерапевтических методов коррекции зависит от многих факторов – от общего физического состояния организма, особенностей психики, пола, возраста и основной симптоматики.

При медикаментозном лечении следует иметь в виду, что резкое прекращение приема препаратов может привести к так называемому синдрому отмены, когда после прекращения лечения симптомы болезни снова возвращаются и иногда с большей силой, чем до лечения.

Только медикаментозная терапия, не подкрепленная психотерапией, не способна полностью вернуть пациента к нормальной жизни в социуме. Добиться стойкой и длительной ремиссии удается лишь с использованием обоих методов терапии – медикаментозного и психотерапевтического. Наиболее эффективны в лечении паранойи такие направления, как гештальт-терапия, когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) и психодинамическая психотерапия. К сожалению паранойя –болезнь, которая лечится долго и трудно, иногда в течение 10 лет. Если лечение проводится амбулаторно, то важны прием препаратов по разработанной врачом схеме, регулярность сеансов психотерапии, следование рекомендациям психотерапевта, использование полученных навыков общения, а после достижения ремиссии периодические консультации с наблюдающим больного специалистом.

Диагностика и лечение болезни

Диагностика паранойи проводится врачом-психотерапевтом на основании результатов беседы с больным, сбора данных об анамнезе пациента и выявления характерных особенностей личности, сохраняющихся на протяжении всей его жизни. Особое значение для установления диагноза имеют также причины появления «сверхидеи», принципы ее формирования и логические заключения, лежащие в ее основе.

Определяясь с диагнозом, специалисту также необходимо отделить паранойю от:

параноидного расстройства личности, для которого характерно наличие недоверия к окружающим и «сверхидеи»;
изолированного бредового расстройства (при наличии бреда);
шизофрении.

Лечение заболевания проводиться амбулаторно или стационарно и заключается в назначении:

нейролептиков с антибредовым эффектом;
транквилизаторов;
антидепрессантов.

Поскольку больные в достаточно редких случаях осознают свою проблему, психотерапия здесь является неэффективным методом, требующим длительного процесса выстраивания доверительного контакта между специалистом и пациентом. Чаще всего параноик относится к врачу как к своему врагу, поэтому решение о проведении психотерапии решается в каждом случае индивидуально.

Допустимыми для лечения параноидального расстройства личности считаются сеансы:

семейной терапии;
когнитивно-поведенческой терапии;
гипнотерапии.

Кроме самого пациента психиатр проводит работу и с родственниками больного, обучая их избегать критических замечаний в сторону параноика, наполнять жизнь больного позитивными моментами и переводить конфликты в юмористическую сторону, тем самым предупреждая их обострение.

Как мы видели в главах о шизофрении и парафрениях, положение паранойи всегда было не особенно определенно. В известном периоде развития психиатрии, главным образом до Крепелина, она понималась весьма широко, и к ней относились весьма многие случаи, которые впоследствии стали расцениваться как параноидная форма раннего слабоумия. Ввиду того, что последняя скоро разрослась до очень больших размеров, причем к ней стали относить случаи, довольно разнообразные по симптоматике и течению, Крепелином и было предложено выделить некоторые случаи с долгой сохранностью психической живости и известной высоты интеллекта под именем парафрений. Нужно однако сказать, что положение этой группы оказалось в такой же мере непрочным, как паранойи докрепелиновского периода или его параноидной формы шизофрении. Выяснилось, что очень многие случаи парафрений по существу относятся к шизофрении, некоторые возможно должны быть отнесены к затяжным формам маниакального состояния циркулярного психоза; наконец попадаются случаи, занимающие особое положение и составляющие сравнительно небольшую группу, которая заслуживает название паранойи. По определению Крепелина она характеризуется тем, что на почве своеобразного предрасположения при полном сохранении осмысленности и правильности в мышлении, чувствовании и поведении медленно развивается стойкая система бреда, представляющая переработку жизненных переживаний. Несмотря на довольно значительное иногда сходство с параноидной формой шизофрении и парафрениями в группе паранойя речь идет совершенно об иных по существу картинах с иным генезом и иными психическими механизмами. Там налицо всегда имеется определенный, хотя очень медленно нарастающий ослабоумливающий процесс, причем в генезе бреда главную» роль играют измененные органические ощущения и галлюцинации. Бред устанавливается благодаря тому, что изменяется восприятие окружающего мира, причем деградирующий интеллект не может справиться с новыми ощущениями и галлюцинациями и допускает ошибки суждения. Для параноидных форм шизофрении типично таким образом катестезическое бредообразование, предполагающее наличность ослабления интеллекта. Существенным является при этом, что бред шизофреника не спаян органически со всей его личностью, представляется каким-то гетерогенным образованием и нередко самому больному представляется чем-то чуждым, паразитическим. При паранойе аналогичные по содержанию картины бреда развиваются как своего рода реакции болезненно-чувствительной личности на действительные события. Побудительной силой в данном случае являются не изменения в мире ощущений, а потребности чувства, благодаря чему самый генез бреда можно назвать кататимическим.

Вопросу о генезе бреда при паранойе и связанным с этим вопросам об объеме самого понятия и отграничения паранойи от других заболеваний за последние годы уделялось очень много внимания. Керер и Кречмер больше всего придают значения эмоциональным моментам и думают, что конфликты, лежащие в основе паранойи, отличаются от истерических только большой глубиной и затронутостью витального слоя личности, тогда как истерические протекают более поверхностно. Керер говорит также о расстройствах в области влечений личности, динамика которой определяется контрастными переживаниями, причем играют роль социальные моменты. Шультце стремится к еще большему уточнению понятия «конфликт», играющего роль в генезе паранойи. По его формулировке параноик конституирует свой бред из противоречий между стремлением к социальному включению себя в общество и к признанию ценности личности, с одной стороны, и из обусловленной болезненным предрасположением недостаточностью, обнаружившейся в жизни,с другой.

Ланге, развивая концепцию своего учителя Крепелина, принимает наличие своеобразного, одинакового для всех случаев паранойи конституционально обусловленного характера реагирования. Роль конституциональных моментов, правда, не отрицается и другими авторами, но все же основным нужно считать особое паранойяльное развитие личности с изменением установок на все окружающее: самый бред при этом не является центральным, осевым расстройством, а только краевым и до известной степени факультативным, так как с изменением жизненной ситуации он может сгладиться или даже исчезнуть. В вышеприведенном определении Крепелина несомненно нужно сделать существенную поправку, именно откинув критерии стойкости, недоступность бреда для коррекции, ввиду того что, как справедливо указывают Кронфельд и В. Штерринг, эта стойкость хотя и является обычно наблюдающимся клиническим фактом, не указывает на самое существо бреда. В общем бред при паранойе складывается при наличии двух моментов: своеобразной наклонности к паранойяльным установкам личности и неблагоприятной ситуации. Что касается первого момента, то здесь мы имеем людей, с юности обнаруживавших известные особенности своего психического склада в смысле большого самолюбия, эгоцентризма, повышенной самооценки, склонности к фантазии и исканию правды, у которых не все гладко и в сексуальной жизни и которые плохо приспосабливаются к окружающей жизни. Эти особенности, выделяющие больного ив среды окружающих, сами по себе создают ситуацию, при которой больной становится по отношению к другим в особое положение, которое при его повышенном самомнении и чувствительности дает ему повод несколько переоценивать себя сравнительно с другими и предполагать, что ему не отдают должного, завидуют ему, стремятся так или иначе умалить его достоинства. При наличии таких особенностей психического склада, если жизненные обстоятельства сложатся не особенно благоприятно, у больного в качестве постоянных черт характера могут установиться недоверчивость, подозрительность, наклонность истолковывать все особенным образом, всюду видеть несправедливость, сознательное намерение причинить ему вред, унизить, оскорбить. Очень часто болезненные явления всю жизнь остаются на этой стадии паранойяльного характера, проявления которого в зависимости от жизненных обстоятельств то обостряются то в значительной мере сглаживаются. Иногда же, при особенно неблагоприятной ситуации, дело может дойти до болезненных сдвигов в мышлении больного с образованием бредовых концепций. Исходным пунктом всегда является какой-нибудь жизненный конфликт, неудача по службе, неудачный брак, неблагоприятный исход для больного какого-нибудь судебного дела. Эмоциональная реакция, являющаяся неизбежным следствием неприятного переживания у всякого человека, в данном случае бывает обыкновенно особенно подчеркнута благодаря повышенной чувствительности и ведет к усилению в характере больного тех особенностей, которые мешают ему дать правильную объективную оценку случая. Болезненная обидчивость и самомнение часто толкают больного на различные неправильные действия, имеющие целью устранить неблагоприятные для него последствия случая, но обычно ведущие к еще более значительным недоразумениям и огорчениям для него. Вследствие этого возникшие с самого начала подозрения не только не рассеиваются, но все больше укрепляются, причем бредовым образом начинают расцениваться и события, самые незначительные и ни в какой мере не затрагивающие ни интересов ни самолюбия больного. Таким образом развивается стойкий бред, который при неблагоприятно для больного сложившихся обстоятельствах растет, как снежный ком. Галлюцинаций обыкновенно в таких случаях не бывает, и они никакой роли в образовании бреда сыграть не могут, но имеет известное значение иллюзорность восприятия. Нередко больному кажется, что лица, которых он подозревает в неправильном отношении к себе, делают друг другу какие-то знаки, шепчутся между собой. С другой стороны, большое значение имеют ложные воспоминания и ошибки памяти, благодаря которым прошлое искажается в том направлении, которое соответствует бредовым установкам больного. Например ему кажется, что факты, о которых он сам в свое время сообщал, искажены его противниками, что протокол, на котором имеется его собственная подпись, подделан и т. п. Развитие бреда требует для себя несомненно интеллектуальных изменений, часто своеобразных, но во всяком случае не носящих характера слабоумия в обычном смысле. Формальные способности интеллекта, память, соображение, критика остаются на прежней высоте, равно как сохраняется и внешняя правильность поведения больного. Благодаря всему этому больной, по крайней мере до известного момента, на всех окружающих производит впечатление вполне здравомыслящего человека. В воззрениях параноика однако всегда можно констатировать ошибочность суждения, и притом в самых основных пунктах. Какой-то сдвиг в психических механизмах, делающий логику больного кривой, не дает ему возможности видеть истинное положение вещей и толкает все на новые ошибочные заключения Этому способствуют и особое легковерие больных и слабость критики, обнаруживаемые ими, когда они встречаются с фактами, имеющими отношение к их бреду. Имеет значение, что такие больные всегда находят людей, сочувствующих и убежденных в обоснованности их жалоб на причиняемые несправедливости. Это обычно бывают лица, наиболее близко стоящие к больному, члены его семьи, нередко вместе с больным сделавшиеся жертвами неблагоприятной жизненной ситуации. Иногда в таких случаях можно определенно говорить об индуцированном бреде. Такие сочувствующие и поддакивающие больному люди часто сами отыскивают различные факты, подтверждающие предположение больного, который в этом случае и проявляет особое легковерие, принимая эти факты без всякой критики. Так как бред развивается всегда как реакция на тягостные переживания, источником которых может быть сама жизненная ситуация, то иногда приходится считаться с такими моментами, которые ставят больного почему-либо в особо невыгодное для него положение. Может иметь значение зависимость от других, приниженное положение, вследствие чего паранойя легче может развиться у лиц определенных профессий. По данным дореволюционного времени картины этого рода сравнительно часто бывали у гувернанток. Шпехт относит сюда народных учителей, у которых повышенное чувство собственного достоинства, если оно наблюдается как конституциональная особенность, не находит достаточного удовлетворения в отношениях к ним окружающих (речь идет о Германии).

Для ознакомления с сущностью паранойи и с механизмами бредообразования при ней очень интересно познакомиться с историей одного типического случая, описанного Гауппом и известного всем психиатрам под названием Fall Wagner.

Около 5 часов утра 4 сентября 1913 г. старший учитель в деревне Дегерлох Эрнст Вагнер убил свою жену и четырех детей, заколов их в сонном виде кинжалом. Прикрыв трупы одеялами. Вагнер умылся, оделся, захватил с собой три револьвера и свыше 500 патронов и отправился по железной дороге на место своей прежней службы деревню Мюльгаузен. Там он поджег несколько зданий, а затем выбежал на улицу и, держа в каждой руке по револьверу, начал стрелять во всех встречавшихся ему жителей. В результате 8 человек были им убиты, а 12 тяжело ранены. Только когда он расстрелял все бывшие у него наготове патроны и револьверы оказались пустыми, удалось в тяжелой борьбе его обезоружить, причем он получил столь тяжкие повреждения, что первое время казался мертвым. Ввиду странности мотивов, выдвинутых им в объяснение этого кровавого преступления, было произведено психиатрическое его испытание, которое дало такие результаты.

Вагнер оказался чрезвычайно отягощенным наследственно как со стороны отца, так и со стороны матери. В детстве он был очень чувствительным, о5ид-ЧИРЫМ и самолюбивым мальчиком. Крайняя правдивость не оставляла его даже тогда, если за правду грозило ему наказание. Он был щепетильно верен своему слову. Очень рано появились у него тяготение к женщинам, богатая и неукротимая фантазия и страсть к чтению. В учительской семинарии, где он учился, его отличали духовная самостоятельность, повышенное чувство собственного достоинства, любовь к литературе и крайняя добросовестность в отношении к своим обязанностям. Рано приобрел он безнадежный взгляд на жизнь: «Самое лучшее в этой жизни никогда не родиться, записывает он 17-летним юношей в альбом одному своему товарищу, но если родился, надо упорно стремиться к цели». 18 лет Вагнер попал во власть порока, который оказался роковым для его судьбы, под влиянием повышенной половой возбудимости он начал заниматься онанизмом. Упорная борьба, которую он повел против своей слабости, оказалась безуспешной. С этого времени его чувство собственного достоинства и его откровенная правдивость получили сильнейший удар, а пессимизм и наклонность к ипохондрическим мыслям благоприятную почву для развития. Впервые личность его испытала глубокий внутренний разлад между приобревшим отныне господство в его душе чувством вины и самопрезрения и прежним эстетизмом, влечением к женщинам и высоким мнением о себе. Он начал подозревать, что товарищи замечают его тайный порок и насмехаются над ним. Однако этот душевный конфликт не оказал заметного влияния на его успехи и внешние отношения с людьми. Он прекрасно сдал первый учительский экзамен и поступил на службу помощником учителя. Отношения с товарищами по службе у него установились хорошие: они считали его за добродушного, хотя несколько заносчивого и слишком обидчивого молодого человека. Однако вследствие своего самомнения он скоро имел столкновение со старшим учителем, вследствие чего был переведен в другое местодеревню Мюльгаузен. Связи с женщинами у него начали возникать довольно рано. Тем не менее онанизм несмотря на всю свою борьбу с этим пороком и попытки лечиться он не мог бросить даже в возрасте 2627 лет. Больше чем за 10 лет до преступления, под влиянием винных паров, а в это время, чтобы заглушить укоры совести, он стал порядочно пить, он, возвращаясь из трактира домой, несколько раз совершал содомистические акты. С тех пор главным содержанием его мыслей и чувств стали угрызения совести по поводу этих отвратительных поступков. Как он, человек с художественным вкусом, с высокими нравственными стремлениями, с его честолюбием и презрением ко всему неблагородному, поддался такому дикому противоестественному влечению! Страх, что его содомия будет открыта, снова сделал его чрезвычайно подозрительным, заставив боязливо, недоверчиво присматриваться и прислушиваться к лицам и разговорам окружающих. Уже имея на своей совести этот грех, Вагнер сдал свой второй учительский экзамен, причем, опасаясь быть арестованным, все время носил в кармане револьвер, при аресте он собирался застрелиться. Чем дальше, тем его подозрительность росла все сильнее и сильнее. Мысль, что его сношения с животными подглядели, начала неотвязно его преследовать. Ему стало казаться, что все уже известно и что за ним установлено специальное наблюдение. Если при нем разговаривали или смеялись, то у него сразу возникал опасливый вопрос, не о нем ли разговор и не над ним ли смеются. Проверяя свои ежедневные наблюдения и обдумывая их мельчайшие детали, он все более укреплялся в основательности таких мыслей несмотря на то, что по его собственным словам ему ни разу не удалось услыхать ни одной фразы, которая бы вполне доказывала его подозрения. Только сопоставляя взгляды, мимику и отдельные движения сограждан или толкуя в особом смысле их слова, он приходил к убеждению в несомненности отношения всего этого к себе. Ужаснее всего казалось ему то, что тогда как он сам мучился жестокими самообвинениями, проклинал и казнил себя, окружающие безжалостно обратили его исключительно в предмет всеобщих насмешек. С этого времени- вся картина жизни стала представляться ему в совершенно извращенном виде; поведение мирных обывателей Мюльгаузена, вовсе не подозревавших душевной драмы Вагнера, в его представлении приобретает характер намеренного над ним издевательства. Дальнейшее развитие бреда перерывается переводом Вагнера в другую деревню. Приняв перевод как наказание, он все-таки первоначально почувствовал облегчение от мысли, что его на новом месте никто не будет знать. Действительно, хотя и там в душе его господствовали глубокий мрак и тоска, однако в течение 5 лет он не замечал никаких насмешек над собой. За это время он женился на девушке, с которой случайно сошелся, женился исключительно потому, что считал невозможным отказаться от брака с забеременевшей от него женщиной. Несмотря на то, что теперь Вагнер жил уже вполне нормальной половой жизнью, подозрительность все-таки требовала пищи, и постепенно прежние опасения снова пробудились. Сопоставляя невинные замечания друзей и знакомых, он стал приходить к убеждению, что слухи о его пороках достигли и сюда. Конечно виновниками этого были мюльхгаузенцы, которым мало было самим издеваться над несчастным, а понадобилось делать его предметом посмешища в новом месте. Чувство глубокого негодования и гнева стало расти в его душе. Бывали моменты, когда он доходил до крайних степеней гневного возбуждения, и только начавшая с этого времени зреть у него мысль о мести удерживала его от непосредственной расправы. Любимым предметом его мечтаний сделалось теперь детальное обсуждение задуманного дела. План преступления в мельчайших подробностях был им разработан уже за 4 года до приведения его в исполнение. Двух целей одновременно хотел добиться Вагнер. Первой из них было полное уничтожение его рода рода дегенератов, отягощенного позором отвратительнейших пороком: «Все, что носит фамилию Вагнер, рождено для несчастья. Все Вагнеры подлежат уничтожению, всех их надобно освободить от тяготеющего над ним рока», так говорил он потом следователю. Отсюда мысль убить всех своих детей, семью своего брата и самого себя. Второй целью была месть он собрался сжечь всю деревню Мюльгаузен и перестрелять всех ее жителей-мужчин за их жестокое издевательство над ним. Задуманное Вагнером кровавое дело сначала пугало его самого. Чтобы подбодрить себя, он разжигал свою фантазию и мечтал о величии стоящей перед ним задачи, которая обратилась теперь для него в великую миссию, в «дело всей его жизни». Он вооружился надежным оружием, в лесу научился стрелять, приготовил кинжал для убийства жены и детей, и однако, всякий раз. как думал приступить к выполнению своего плана, непреодолимый ужас охватывал его и парализовывал его волю. После убийства он рассказал, как часто ночью стоял он у постели детей, стремясь преодолеть внутреннее сопротивление, и как моральная невозможность этого дела всякий раз отпугивала его. Постепенно жизнь сделалась для него непереносимым мучением. Но чем глубже становятся тоска и отчаяние в душе Вагнера, тем больше кажется ему число его врагов и тем величественнее поставленная задача. (История болезни в этой части взята по переводу, приведенному в книге П. М. Зиновьева «Душевные болезни в картинах и образах».)

Для понимания сущности изменений при паранойе очень интересна дальнейшая судьба больного. После того как судом он был признан душевнобольным и невменяемым, он 6 лет пробыл в психиатрической больнице, когда был снова освидетельствован Гауппом. Оказалось, что он сохранил душевную живость и правильность поведения и не обнаруживал никаких признаков слабоумия или отупения. По всем признакам диагноз шизофрении приходилось отвергнуть самым решительным образом. Дальнейшего развития бреда не наступало и, наоборот, можно было констатировать известное ослабление его и сознание болезненности по крайней мере некоторых своих переживаний. Он заявлял врачу: «Мои уголовные действия проистекли из душевной болезни может быть, никто больше меня не сожалеет о мюльгаузенских жертвах». Таким обра-8ом значительная часть бреда, возникшая на почве тяжелых переживаний, связанных с жизненными конфликтами, корригировалась так, что при поверхностном знакомстве с больным можно было бы думать о полном выздоровлении. В действительности же бредовые установки остались прежними, равно как и личность сохранила свою прежнюю паранойяльную структуру. Успокоению больного и побледнению его бреда несомненно способствовали тюремное заключение и последующее пребывание в психиатрической больнице. За это время он много работал, продолжал свои прежние литературные и стихотворные опыты и в частности написал драматические произведения, в одном из которых героем вывел себя; он написал также большую автобиографию. Для понимания генеза бреда имеет значение, что главную роль играла болезненная интерпретация действительных фактов, не имевших того значения, которое приписывал им больной. Характерны следующие его заявления: «Некоторые разговоры я мог понимать так, как будто говорят обо мне, ибо бывают случайности и ни к чему не относящиеся вещи, которые, принимая во внимание некоторые обстоятельства, могут представиться имеющими значение и определенную цель; мысли, которыми полна голова, охотно помещаешь в головах других». При таком как будто критическом отношении к наиболее ярким своим бредовым идеям он сохранил свою прежнюю подозрительность и при малейшем поводе начинал думать, что окружающие его высмеивают.

В генезе болезненных явлений в данном случае, как это вообще бывает при паранойе, имело место комбинированное действие тяжелой наследственности, относительно высокой одаренности, психических влияний, связанных с жизненными неудачами, которые особенно сильно действовали на молодого и гордого учителя. Заслуживает внимания в этом случае и наличие горделивых идей величия. В описаниях паранойи в прежнем смысле, которое можно найти в старых руководствах по психиатрии, есть указания на трансформацию бреда преследования в бред величия, которая будто бы всегда наступает в известном периоде развития. Эта трансформация в форме какого-то перелома болезни, приуроченная к определенному времени, едва ли когда-нибудь имеет место, но зерно истины в наблюдениях старых психиатров имеется. Бред величия иногда генетически как бы вытекает из бреда преследования. Очень ясно говорит об этом тот же Вагнер: «Бред величия, выступающий в моих произведениях, представляет естественную реакцию на мою депрессию».

Паранойя в том смысле, как теперь приходится ее понимать, не частое заболевание. По Крепелину 40 % всех заболеваний, характеризующихся паранойяльными симптомами, относится к шизофрении, несколько больше этогок парафрениям, и только небольшой остаток приходится на паранойю. По Бумке этот остаток исчисляется в 34 % всех психозов этой группы. Бумке всю группу парафрении относит (в учебнике издания 1930 г.) без каких-либо оговорок к шизофрении. Об относительной частоте паранойи и положении ее в ряду других заболеваний может дать представление следующая таблица, взятая из монографии К. Kolle (Die primдre Verrьcktheit, 1932). За период 19041922 гг., когда Крепелин был директором Мюнхенской клиники, на 30 тысяч приблизительно поступивших больных приходилось с диагнозами:

Мужчины	Женщины
а) Паранойя	12	4
б) Бред кверулянтов	10	3
в) Параноидные психопаты	14	11
г) Тюремные параноиды	18
д) Индуцированный бред	2	2
е) Алкогольный бред ревности	23
ж) Бред преследования у тугоухих	12	13

Большая часть, приблизительно три четверти заболеваний, приходится на мужчин. Начало болезни обыкновенно падает на возраст после 30 лет.

66 случаев Колле в этом отношении распределяются следующим образом:

Возраст	30 л.	35 л.	40 л.	45 л.	50 л.	Старше 50 л.
Число случаев	3	2	17	15	14	15

Как правило, наблюдается тяжелое наследственное отягощение. Естественно поэтому, что в нервно-психической организации субъекта, заболевающего впоследствии паранойей, с самого начала обнаруживаются черты, дающие право говорить о наличии психопатии. Сравнительно нередко отмечаются те или другие сексуальные извращения.

Течение паранойи, как мы видели на примере Вагнера, хроническое, частью постепенное, но в значительной степени характеризуемое отдельными вспышками, стоящими в связи с жизненными конфликтами.

В отдельных случаях акцент приходится ставить то на конституциональных особенностях, то на реактивных изменениях, то на болезненном развитии всей личности. Так как в сконструировании картины болезни играют роль ситуационные моменты, которые естественно могут быть очень разнообразны, то клиника паранойи, понимая ее даже в тех сравнительно ограниченных рамках, в которых понимают теперь паранойю, довольно разнообразна. Керер различные паранойяльные картины схематически сводит к следующим группам:

1) привычные паранойяльные установки (иные названияпараноические психопаты или конституции);

2) хроническая, непрогрессивная паранойя;

3) параноические реакции (параноические ситуационные психозы и фазы);

4) хроническое, параноическое развитие.

Особенности этих форм видны из самых названий. В пояснении нуждаются только две группы. Хроническая, непрогрессивная паранойя занимает промежуточное положение межу конституцией и развитием. В этих случаях бред без дальнейшего развития, но и без коррекции остается в качестве чего-то стойкого на длительный период жизни.

По нашим наблюдениям паранойяльные картины (paranoische Zustдnde Керера) в общем с тем же по существу генезом, т. е. сводящиеся к реакции-личности на жизненные переживания и к ее своеобразному развитию, могут наблюдаться на фоне и других конституций. В особенности легко представить себе развитие паранойяльных картин на фоне эпилептической или эпилептоидной психики с ее стеничностью, эгоцентрическими установками. и с наклонностью к застреванию отдельных мыслей, в особенности из разряда сверхценных. Такие же условия можно встретить у циклоидных личностей в пожилом возрасте. При наличии травматизирующей ситуации мы видели несколько ярких случаев того и другого типа.

В прежнее время, когда паранойя понималась ^очень широко, различали несколько отдельных форм еетипический бред преследования, религиозное помешательство, эротическое помешательство, бред изобретений и пр. Генеалогическое изучение указывает на их родство с парафренией и следовательно с шизофренией. Типический бред преследования и по клинической картине соответствует так называемой систематической парафрении. С другой стороны, не столько по клинической картине, сколько по механизму развития к паранойе может быть отнесен бред сутяжничества, или бред кверулянтов. В этом случае дело начинается с того, что больной очень болезненно воспринимает какую-нибудь действительно причиненную ему несправедливость, иногда зафиксированную постановлением суда. Он считает необходимым добиться справедливости, подает жалобы в суд, добивается разбирательства дела и, неудовлетворенный его исходом, переносит его в высшую инстанцию. Он начинает думать, что неблагоприятный для него поворот дела не случаен, а объясняется происками его недоброжелателей и прямых врагов, которые сговорились между собой, образовали целую шайку, подкупают судей, действуют на них угрозами и всячески стараются утопить больного. Все больше волнуемый неудачами и страдая при своей болезненной обидчивости от уколов самолюбия, он теряет равновесие, сам делает различные несправедливости и ошибки, которые еще больше осложняют его положение. Все время он занят своими судебными делами, носит с собой целую кипу бумаг, жалоб, копии судебных приговоров, справок. Естественно поэтому, что его материальное положение все больше страдает, так как заняться каким-нибудь продуктивным трудом он не в состоянии. Так обыкновенно проходит вся жизнь, и только физическое ослабление и упадок энергии, приходящие с возрастом, приносят известное успокоение. Возможны однако при изменении жизненной ситуации, например при переезде в другой город, значительные, хотя и временные улучшения.

Распознавание паранойи

При отграничении паранойи от сходных по внешней форме заболеваний нужно помнить об основном в данном случае признакеразвитии бреда на почве болезненного развития личности в результате каких-нибудь тягостных для больного коллизий. Если возникают новые бредовые идеи, которые не стоят ни в какой связи с первоначальным конфликтом, то диагноз паранойи становится сомнительным и приходится думать о параноидной форме шизофрении или парафрении. Такие же сомнения должны возникать при наличии ясно выраженных галлюцинаций, особенно если они дают материал для развития бреда. Характерным для паранойи нужно считать также сохранность психической живости и правильности поведения, поскольку здесь не замешиваются бредовые установки. В особенности типично для параноиков, что несмотря на сложные и обширные картины бреда они обычно оказываются неплохими практиками и очень хорошо умеют вести свои личные дела. Это конечно говорит также о сохранности их интеллекта. Может представить известные трудности отграничение от некоторых, случаев, когда также реактивно возникают бредовые идеи у психопатических личностей. Фридман и Гаупп говорят об особых легких, абортивных и излечимых формах паранойи. В этих случаях бредовые идеи преследования иногда с ипохондрическим оттенком возникают у лиц с эндогенной нервностью под влиянием внешних моментов. Так как при этом дело ограничивается отдельными идеями и притом относящимися скорее к типу uberwertige Ideen, а не к бреду, причем по отношению к ним скоро наступает полная коррекция, то едва ли здесь можно говорить о паранойе. Также возможно отличение от бредовых воображений дегенерантов. Сутяжный бред приходится иногда отграничивать от психопатов-спорщиков и так называемых псевдокверулянтов. В этих случаях при наличии кверулянтных наклонностей нет собственно никакого бреда. Наличность при бреде кверулянтов известного возбуждения и повышенной эмоциональности заставляет иногда подумать об отграничении от хронической мании, тем более что Шпехт склонен видеть между обоими заболеваниями и внутреннее сродство. Корни паранойяльного заболевания усматривают в недоверии как своеобразном смешанном состоянии из маниакальных и депрессивных моментов. Принимая во внимание условия развития бреда, отграничение вообще возможно. По отношению к бреду кверулянтов больше всего возникает затруднений в связи с тем, что отдельными своими компонентами он примыкает одновременно к разным заболеваниям. Неудивительно, что и принадлежность его именно к паранойе принимается не всеми психиатрами. Крепелин одно время считал его единственно типической формой паранойи. В последнее время он относил его к психогенным реакциям. Нам кажется более правильной первоначальная точка зрения Крепелина, на которой стоит и Бумке, тем более что паранойю вообще мы сближаем с психогенными реакциями на психопатической почве.

О лечении можно говорить только в смысле каких-либо паллиативных мероприятий. Полезны бывают изменение жизненной обстановки, перемена работы и места жительства. Помещение в больницу, которое иногда бывает необходимо ввиду наклонности к совершению антисоциальных действий, обычно ухудшает течение, способствуя укреплению и развитию бреда. Из 66 случаев, тщательно прослеженных Колле, только в 16 оказалось необходимым длительное стационирование.